Предисловие.
Записки очевидца

Эпипелагиаль.

Перво – наперво,  нужно  установить  чурбачок  так,  словно  вы  собираетесь  наколоть  дровишек  и  из  такой  позиции  отрубить  рыбе  голову. Вернее  будет  сказать  не  голову,  а  кончик  рыбьего  «носа»,  чтобы  в  дальнейшем  удобней  было  поставить  рыбу  и,  чтобы  она  не  выскользнула  в  процессе  строгания.   Мы  перескочим  через  эту  операцию,  по  причине  природной  «бульдожьей»  конфигурации  головы  корифены  и  ринемся  дальше.

Строганина  считается,  чуть  ли  не  самой  экологически  чистой  пищей  по  двум  причинам.  В  море – океане  рыб  второго  сорта  нет.  Здесь  нет  даже  первого  сорта.  Ну  не  водится  он  тут,  в  отличие  от  магазина.  Весь  продукт,  который  там  шевелит  плавниками -  только  высшего  сорта.  И  второй  момент -  это  то,  что  строганина  не  подвергается  тепловой  обработке.  Но  кой  какое  условие,  мы  все  же  выполнить  должны. 

Оно  одно,  но  чрезвычайно  важное:  для  строганины  необходима  только  что  изловленная  рыба,  другая  тут  не  подходит  по  определению. И  температура  наружного  воздуха  близкая  к  20  градусам  ниже  нуля  или  можно  даже  больше.  В  жаркой,  жаркой  Африке  таких  температур  на  траулере  хоть  завались,  стоит  лишь  спуститься  в  рыбцех  к  морозильным  камерам,  где  к  вашим  услугам  не  просто  минусовая  температура,  а  минус  27  градусов  с  принудительной  вентиляцией.  Это  через  4  часа  рыба  «переезжает»  в  морозильные  трюма  на  ПМЖ,  где  зима  остановилась  на  18  градусах.  «Чем  сильнее  холодина,  тем  вкуснее  строганина», -  ну  вот  где – то  так.

Далее  следует  процесс  «изготовления»  рыбной  стружки,  больше  похожей  на  белые  ледяные  кудряшки,  для  которой  нам  понадобиться  нож. Разумеется,  складные  многофункциональные  швейцарские  ножи,  способные  открыть  двухсотлитровую  бочку  с  одного  удара  или  перепилить  бетонный  столб,  которым  даже  посвящены  почтовые  марки  в  2006  году -  вещь  отличная,  но  для  нашего  дела  почти  бесполезная.  И  вот  почему.
                        
Нам  необходимо  не  просто  настругать  абы  как  рыбу -  для  этого  можно  воспользоваться  и  обычной  пилой.  Нам  требуется  «распустить»  рыбу  на,  как  можно  тоненькую  и  желательно  одинаковую  стружку.  Вот  это  и  будет  отличительной  чертой  ножа  настоящего  якутского  охотника -  он  исполняется  с  односторонней  заточкой,  что  не  позволяет  клинку  глубоко  врезаться  в  тело  рыбы. 



Имея  обычную  односторонне  заточенную  металлическую  пластину,  изготовленную  накануне  у  судового  токаря,  профессор,  надев  обычную  вязанную  рабочую  перчатку,  чтобы  не  заскользила  рука,  и  мы  даже  не  заметили  как,  но  несколькими  движениями  с  хрустом  освободил  рыб  от  шкуры,  словно  раздев  их.  Все  дальнейшие  его  манипуляции  привели  к  тому,  и  мы  почти  уверовали  в  то,  что  рыбы  в  морях  плавают  не  в  привычном  для  нас  виде,  а  уже  наструганные  на  тонкие  полосы  и  шкурой  они  обтянуты  лишь  для  усиления  общей  конструкции,  настолько  шустро;  от  головы  к  хвосту  профессор  нарезал  нам  мороженой  корифены. 
                                                          
Помню,  полученные  аппетитные,  свернутые  трубочкой  кусочки,  мы  попытались  услужливо  выложить  на  пластиковый  поднос,  так  сказать  «прогнуться»  перед  профессором,  но  как  оказалось,  что  чуть  «не  завалили  всю  посевную».  В приготовление  строганины  даже  это,  простейшее  на  первый  взгляд,  действо  выполняется  по – особому,  потому  что  даже  оно  наполнено  северной  философией.
                                         
Тарелка,  поднос  или  неважно  что,  куда  вы  намереваетесь  положить  строганину,  должна  застилаться  бумагой  в  несколько  слоёв.  Где – то,  уже  не  могу  вспомнить  где,  я  видел,  как  накрошенную  строганину  подавали  даже  на  небольшом  блоке  льда.  Бумага  тоже  неплохо,  потому  что  по  своей  природе  является  плохим  проводником  тепла. Но  это  ещё  не  всё.  Строганина  кладется  или  строгается  на  тарелку  в  строго  определенном  порядке.  Брюшная  часть  должна  идти  первой,  потому  что  она  самая  жирная  и  самая  вкусная,  а  значит  должна  оставаться  напоследок  для  окончательного  удовольствия.  Спинка  и  бок  стругаются  самыми  последними.  Перед  вами  должно  получится  некое  подобие  горки -  этакого  Монблана.  Где  вытаскивать  из – под  низа  более  жирные  кусочки  рыбы,  считается  признаком  невоспитанности.
                                                   
Выше  человеческого  понимания  будут  мои  уверения,  что  столь  круто  замороженный  продукт  способен  согреть  человеческое  тело.  Как  правило,  таким  рассказам  многие  не  верят,  а  значит  остается  одно -  это  самому  попробовать  строганину.  Но  только  не  надо  думать:  если  перед  вами   мороженая  рыба -  вот  тебе  и  вся  строганина.  Не  всё  так  просто!  По  этому  поводу  осмелюсь  дать  некоторые  рекомендации.

В  старушке  Европе  для  этих  целей  лучше  всего  использовать  сига.  Он  выглядит  точно  так  же,  как  на  марочке  СССР  от  1960  года.  Почему?  Потому  что  лучшая  строганина,  по  уверениям  северян,  получается  из  рыбы  муксУна.  Я  подмечал  не  раз,  что  северяне  стараются  сделать  удаление  на  второй  слог.  А  муксун,  кстати,  как  и  питерская  корюшка  с  запоминающимся  запахом  сорванного  свежего  огурца,  марок  по  которому  ещё  выпустить  почты  не  удосужились -  это  не  что  иное,  как  разновидность  северного  сига.

Большинство  из  нас  берут  целиком  ломтик  строганины  в  рот  и  начинают  старательно  его  пережёвывать,  как  поступили  бы  с  колбасой  или  варёным  мясом.  Потом  жалуются,  что  стынут  и  болят  от  холода  зубы.  Откусывать  надо  совсем  небольшой  кусочек,  быстро  «обвалять»  его  слюной  во  рту  и  проглотить,  словно  обычное  мороженное.  А вот наш профессор, у которого  полным – полно  ген  его  древних  предков,  уплетал  рыбу,  что  говориться,  без  соли  и  лука.  Во  мне  мои  норвежские  корни  скромно  помалкивали,  поэтому  я  использовал  соевый  соус  в  комплексе  со  сладким  салатным  луком.   Но  тут  как  говориться -  сильно  на  любителя.   

«Кто  поверил  бы,  что  в  воде  могут  находиться  такие  существа,  как  рыбы,  если  бы  мы  не  видели  их  воочию». Эти  строчки,  принадлежащие  шведскому  биологу  Карлу  Линнею,  подойдут  эпиграфом  к  описанию  многих  интересных  рыб.   Но  обитает  на  нашей  планете  Земля  один  представитель,  к  которому  эти  слова  подойдут  в  полной  мере.  Достаточно  лишь  беглого  взгляда  на  эту  рыбу,  чтобы  её  яркая,  бросающаяся  в  глаза  внешность  осталась  навсегда  в  нашей  памяти.

У  этого  морского  хищника  сжатое  с  боков,  удлиненное  тело,  окутанное  меленькой  округлой  чешуёй,  сидящей  настолько  плотно,  что  представляет  некоторую  проблему  при  чистке.  Выдающийся  спинной  плавник,  предназначенный  устрашить  жертву,  начинается  от  «затылка »  и  проходит  вдоль  всего  тела,  до  самого  хвоста.  Сильные  брюшные  плавники  выполняют  функцию  рулей  и  благодаря  специальным  выемкам  в  теле  убираются  внутрь  при  быстром  плавании.  Хвостовой  плавник  исполнен  в  виде  большого  серпа. Голова  сплющена  и  имеет  характерный  профиль;  отличительной  особенностью,  является  непропорционально  увеличенный  «лоб»  в  сравнении  с  небольшой  головой.  Этот  костный  гребень  по  мере  взросления  становиться  больше.  Особенно  это  заметно  у  самцов,  где  лоб  и  макушка   образуют  почти  прямой  угол. Сочетание  такого  «аристократического»  лба  с  низко  расположенным  ртом  придает  всей  рыбе  довольно  надменный  вид,  как  на  марке  Британского  Гондураса  1968  года,  а  ныне  суверенного  государства  Белиз.
                                                 
Через  несколько лет,  последняя  континентальная  колония  Соединённого  Королевства,  говоря  армейским  языком,  решила  рассчитаться  по  порядку.  Пересчитав  всех  курей  и  всех  людей,  на  радость  филателистам - тематикам  организовали  повторный  выпуск  с  тем  же  «надменным»  сюжетом,  с новым название государства.

И  совсем  иное  дело,  если  посмотреть  на  марку  Барбадоса.  Обратите  внимание  на  её  голову.  В  передней  части  она  заметно  более  покатая,  поэтому  попрошу  с  этого  момента  воздержаться  от  сквернословия  и  вообще  везти  себя  по – приличней,  ведь  перед  нами  особь  женского  рода.     Рыбы,  успевшей  обзавестись  множеством  самых  разных  имен.


Наиболее  раннее  и  самое,  пожалуй,  романтичное  из  них  возвращает  нас  в  эпоху  великих  географических  открытий,  где  ключевой  фигурой,  безусловно,  является  Христофор  Колумб.  Выезжая  впервые  из  гавани  Палоса,  что  в  Испании  на  трех  небольших  суденышках,  Колумб  думал  только  об  отыскании  морского  пути  в  Индию,  не  помышляя   даже  об  открытии  какой – то  там  Америк.

                                                               
История  не  сохранила  для  нас  имя  того  наблюдательного  матроса,  на  которого  неизгладимое  впечатление  оставила  вылетающая  раз  за  разом  из  морской  синевы  рыбина.  Наверное,  ему  тогда  казалось,  что  из  океана  выплескиваются  золотые  слитки. Удивительная  рыба  получила  имя -  «Золотой  странник».  Позже  в  испаноязычных  странах,  к  которым  относится  и  Куба  это  романтическое  имя  трансформировалось  в  дорадо,  что  переводится,  как  «золотистая».  Говорят что с тех пор в умах людей и появилось миф о стране Эльдорадо (исп. El Dorado) богатой золотом.

                                                  
Но  вот,  что  занятно.  Имя  дорадо  используют  для  рыбы,  совершенно  не  похожей  на  нашего  «Золотого  странника».  И  как  пример  моим  словам  две  версии -  марки  Уругвая  и  Аргентины,  с  такой  же  пояснительной  надписью  на  них:  дорадо.

    
 Но,  ни  о каком  даже  приблизительном  сходстве,  речи,  как  мы  видим,  быть  не  может.  Путем  совсем  не  сложных  поисков  мы  вскоре  выясняем,  что  дорадо -  это  латинская  Sparus  aurata,  которая   больше  похожа  на  банального  карася,  если  внимательно  разглядеть  марку  Марокко. Оставим  наши  сомнения  на  совести  людей,  более  сведущих  в  науках  ихтиологических  и  перед  нами  очередное  имя  нашего  героя.


Переливавшаяся  золотыми  красками  рыба  так  и  притягивала  к  себе  соответствующие  названия,  поэтому  ничего  удивительного  нет  в  том,  что  лет  сорок  обратно,  можно  было  встретить  и  такое  чудное  название: «Золотая  макрель».  Склоняюсь  к  тому,  что  всё  же  это  был  красивый  забугорный  маркетинговый  ход,  позволявший  заинтриговать  необычным  названием  потенциального  покупателя  и  поднять  процент  продаж.  Никакой  «Золотой  макрели»,  как  отдельного  вида  я  не  встречал.  Откинем  из  названия  всё,  что  связано  с  золотишком  и  у  нас  останется  просто  рыба  макрель,  удивительнейшим  образом  похожая  на  знакомую  большинству  из  нас  скумбрию.  Потому  что  ею  и  является!


Coryphaena,  так  написано  латиницей  на  марке  Кооперативной  Республике  Гайана,  государства  расположенного  на  северо – восточном  побережье  Южной  Америки.     Русскодумающие  моряки  с  ними  абсолютно  солидарны  и  так  же  называют  её -  корифена.   В  англоязычных  странах -  за  способность  совершать  удивительные  прыжки  над  водой  и  не  исключено,  что  за  своеобразную  форму  головы  «родилось»  очередное  название:  dolphin – fish  или  рыба – дельфин,  что  так  же  нашло  многочисленное  отражение  в  филателии.  Вот  только  один  из  примеров  такого  названия -  марка  тихоокеанских  Маршалловых  островов. 

                                                             
Рыболовные  каталоги,  специализированная  литература,  ну  и  вот  филателия  как  мы  можем  видеть -  это,  пожалуй,  и   все  места,  где  мы  можем  встретить  такое  название.  Высокая  гастрономическая  ценность  данной  рыбы  обуславливает  шеф – поваров  остерегаться  включать  в  меню  для  гурманов  те  блюда,  в  названии  которых  упоминается  слово  «дельфин». 

Кстати,  гурман -  это  не  фамилия.  Чтобы  прослыть  гурманом  в  мою  бытность  поголовного  дефицита,  достаточно  было  положить  к  варящимся  пельменям  лавровый  лист.  И  именно  гурманом  в  своём  большинстве  известно  ещё  одно  имя  этой  рыбы -  «махи – махи».  Потому  что  под  этим  именем  она  чаще  всего  и  будет  смотреть  на  вас  с  ресторанной  тарелки.  Мои  слова,  по  поводу  экзотического  названия,  можно  легко  проверить,  если  взглянуть  на  марку  из  тех   краёв,  где  совсем  недавно  научились  полностью  удовлетворять свои  потребности  в  электроэнергии  не  по  металлическим  проводам,  а  с  помощью  солнечных  батарей.                    

В  переводе  с  гавайского  «махи – махи»  переводиться  как   «очень  сильная»,  что  в  принципе  я  могу  подтвердить.  Моё  утверждение  не  голословно,  а  основывается,  как  и  положено  на  жизненном  опыте.  Это  когда  на  спор  вам  предлагают  удержать  в  руках  в  течение  10  секунд  только  что  выловленную  полуметровую  корифену.  Вы,  при  счастливом  случае,  можете  проверить  и  свою  силу,  но  при  всей  кажущейся  легкости  поставленной  задачи,  редко  у  кого  это  получается. 

Из  всего  спора  только  и  помню,  как  плоское  чудовище  золотистого  цвета  на  второй  секунде,  залепила  мне  ниже  пояса  приличный  шлепок  и  с  довольным  видом  звонко  заколотила  хвостом  по  палубе,  не  забывая  при  этом  подпрыгивать  на  полметра.

Уже  не  помню,  кому  принадлежит  фраза:  «Чужие  ошибки  находишь  всю  жизнь,  свои -  чаще  к  концу  попадаются»,  но  сказано  толково.  Поэтому  предлагаю  посетить  остров  Вознесения,  что  уютно  расположился  почти  посерёдке  между  Африкой  и  Южной  Америкой.  Могу  даже  предоставить  в  помощь  морскую  карту  с  координатами.  Правда,  она  несколько  устарела -  выпускалась  все – таки  в  далёком  1956  году,  но  будем  надеяться,  что  за  это  время  остров  никуда  не  сдвинулся. 

Они  много  чего  там  красивого  выпускают,  и  в  1970  году  вышла  серия  рыбная  серия  из  четырёх  марочек,  одна  из  которых  перед  вами.  Мне  не  совсем  понятно,  что  же  хотел  « донести »  до  нас  художник?  И  не  понятно  в  первую  очередь  потому,  что  этой  рыбы  проживает  в  тамошних  водах  предостаточное  количество.  Обратимся  к  пояснительной  надписи  и  с  помощью  нескольких  словарей,  так  сказать,  для  подстраховки  получаем -  дельфин.  Но  на  «чистого»  дельфина  эта  рыба  не  похожа  даже  отдаленно. Возможно,  художник  решил  пойти  известным  путём,   утверждающим, что  не  всё  написанное  на  заборе,  является  тем  самым,  о  чём  идёт  речь.  Но судя  по  плавникам  -  это  наши  корифены.  Но  её  окрас!  Окрас  рыбы  странен. 


На  марке  получился  некий  гибрид  корифены  с  рыбой  ваху.  Эту  родственницу  скумбрии  моряки  ещё  называют  колючей  пеламидой.  Занимая  почетное  третье  место  среди  самых  скоростных  рыб  нашей  Планеты,  для  чего  имеет  тонкое  удлиненное  тело  и  яркую  «тигриную»  окраску,  которая  исчезает  сразу  же  после  гибели  рыбы.  И  тоже,  как  мы  видим,  отчаянная  любительница  летучих  рыб.

К  экзотическому  внешнему  виду  корифены  следует  добавить  не  менее  уникальную  рыбью  челюсть.  Чем  руководствовался  Творец,  гадать  не  возьмусь,  но  зубов  он  насыпал  ей,  как  говориться  от  души  и  полными  горстями.  Тем,  кто  не  поместился  на  обеих  челюстях  в  несколько  рядов,  разместились  на  нёбе  и  даже  на  языке.    Зубы  мелкие,  острые  и  чуть  загнуты  назад,  которыми  так  удобно  удерживать  добычу,  в  планы  которой  не  входило  сегодняшнее  попадание  кому – либо  на  обед.   Так  что  на  самом  деле  этой  рыбе  пальчик  в  рот  не  клади.           

Корифена  является  одной  из  самых  красочных  рыб,  способной  удивить  любого  землянина  Её  окраска  не  поддаётся  простому  описанию.  Увидишь  такую  и  в  памяти  сразу  всплывают  разноцветные  детские  книжки  про  пиратов  Карибского  моря  и  прочие  ерундовины,  от  которых  у  особей  мужского  пола  до  самой  старости  замирает  сердце.  Мне  вообще  всегда  казалось,  что  передо  мной  две  разноокрашенные  рыбы.

В  воде  её  спина  экстравагантного  синего  или  сине – зелёного  цвета,  бока  и  брюхо  золотистые  в  синих  точках.  И  если  спина  синяя,  то  спинной  плавник -  синее  синего,  по - другому  у  меня  не  получается  описать  её  расцветку.  Но  будучи  вытащенной  из  воды,  она  на  ваших  глазах  начинает  менять  окраску,  словно  у  неё  двадцать  лиц  и  десять  характеров. 


Она  ещё  некоторое  время  остается  золотистой.  Но  цвет  уходит  вместе  с  жизнью.  Золото  сменяет  серебро.  Рыба  успокоившись  становится  невзрачного  пепельно – серого  цвета.   И  только  глаза  ещё  долго  будут  смотреть  зло  и  яростно,  как  у  живой. Вот  почему  все  фотографии  или   музейные  чучела -  жалкое  подобие  истинной  красоты  корифены.                                        

Специально  для  тех,  кто  на  дух  не  переносит  рыбы  и  рыбного  запаха,  но  цветовую  метаморфозу  посмотреть  хочет -  специально  для  них.  Игру  цвета  можно  сравнить  с  теми  ощущениями,  если  взять  в  руки  и  начать  вертеть  минерал  александрит,  имеющий  и  второе  своё  имя:  хамелеон – камень  у  которого  « утро  зеленое,  а  вечер  красный». 

Появление  этой  рыбы,  выпрыгивающей  из  воды,  словно  пушечное  ядро  возле  вашего  корабля -  верный  признак  надвигающегося  шторма.  Так  считали  древние.  Можно  улыбнуться  над  этим  утверждением,  но  доля  истины  в  ней  есть.  Корифен,  действительно,  очень  часто  можно  наблюдать  в  моменты  не  совсем  спокойной  погоды  и  причина  тут  одна,  и  она  весьма  удивительна.  Выбрав  волну  покруче,  корифены  седлают  её  и  начинают  скользить,  словно  гавайские  канаки  на  своих  знаменитых  досках. 
         
Стараются   не  шелохнуться,  пока  волна  несет  её  на  гребне.  А  потом  возвращаются  и  седлают  новую  волну.  Им,  наверное,  очень  весело.  Ведь  под  конец  представления  они  уносятся  в  океан,  высоко  прыгая  над  водой,  а  волны  …..  Волны  остается  нам!